Я начала думать о письмах 200 дней назад. Ровно 200.
Я всегда хотела писать кому-нибудь письма. И не важно даже кому, сам факт уже радует. Письма — это не просто клочек бумаги. Исчерканные-исписанные. Они как живые разговоры. Они р е а л ь н ы. Их можно подержать в руке, их можно носить с собой, перечитывать и чувствовать их... Они вроде разговоров. Настоящих разговоров. Письма, они как свет ярких звезд. Человека может уже давно не быть, а его письма все еще освещают мир других людей. Именно эта бумажонка, которая плутала по дорогам. И получить письмо, в миллионы раз приятней прострго сообщения. Согласитесь.
Кто-то снимает треш,
Кто-то ломаные кости.
Кому-то ближе яркость,
Кто-то рисует заброшенный город.
У кого-то люди в океане тонут,
Кто-то еще пишет стихи,
Исписывая по тринадцать тетрадей в день.
У кого-то проза.
Это наш крик души.
Это — ее лекарство.
Я люблю закаты. Они всегда какие-то особенные. Каждый закат имеет что-то свое, совсем непохожее на предидущий. В каждой точке мира они свои. И нет двух одинаковых. Их просто нет. Или хотя бы похожих. Закат, в чем-то как океан. Так же индивидуален. Так же спокоен, равномерен. Но ярок. Через чур порой. И постепенно краски дикими своими волнами утихают после шторма, и небо озаряется бездонной чернотой вселенной и звезд. Ночь. Люблю ее.
А я сижу и смотрю на закат. А с другой стороны этого шара, кто-то так же сидит, но у кого-то рассвет.
Не врите мне. Никогда. Уберите эту привычку. Вижу вашу ложь насквозь. В глазах ваших, врущих моим. Я вижу эти глаза в которых обман. Они так врут, врут! Хочется убить вас к чертям, когда я вижу такие, и без разницы мне какие они: карие, голубые, зеленые, да хоть черные. Все равно они не трогают меня. Слишком ложные.
Снова сижу тут ночами. Скоро утро. Жду рассвета и этих теплых лучей солнца. Они единственное теплое, что осталось. Сколько мы написали сообщений друг другу? Миллион? Больше? И все такие искренние, насыщенные, яркие. Только ночами мы так разговариваем. Только ночами... А днем все хихи, хаха. И пусть иногда нас разделяют километры, тысячи километров, пусть даже океаны и континенты - эти сообщения навечно со мной.
В открытое окно со свистом врывается воздух. В комнату пробирается на цыпочках ночной ветерок, все еще напоминающий летний, но уже скоро зима... В голове кружатся какие-то непонятные мысли, о которых я напишу когда нибудь потом, когда они начнут приходить одна за другой, осмысленные, оформленные, как картины — дорисованные. А пока я пойду спать, может там я смогу что-нибудь додумать.
Жестокость становится нормой. Все реже вижу счастливых людей, все больше черствых, однотипных толпищ. Каждое проявление человечности радует. Дедульки, которые дарят цветы своим бабушкам, люди, которые нашли друг друга и у которых все так хорошо, что порой просматривая их фотки, я правда счастлива за них, как будто за себя, когда приходят выпускники и обнимают учителей... Каждый раз я становлюсь капельку счастливее. Ваша жестокость не приведет вас в общем-то ни к чему. Поймите это.
Утро. Одеваюсь, беру зонтик, выбегаю на улицу, музыка в наушниках, какая то там песня. Этот теплый, но одновременно холодный, как будто с кусочками снега и пурги воздух. Как будто уже новый год. Настроение уже близится к нему, хотя еще так рано. Падаю в метро. Падаю туда. Слежу за людьми, постоянно. За их книгами, выражениями лиц, судьбами. Продумываю кто бы они могли быть, чем могли бы заниматься, а вдруг кто-то так же разглядывает меня? Не важно. Проезжаю свою станцию. Выхожу. Еду назад.
